Люди с уважением вспоминаюто Андрее Рублёве потому что

Самые ранние сведения о художнике восходят к московской "Троицкойлетописи", в которой впервые упоминается имя чернеца Андрея Рублева,помогавшего расписывать новый храм. В более поздних документах имяРублева упоминается немногим более часто, а после его смерти его имябыло надолго забыто в русской культуре и лишь переходило из уст в уста,как легенда. Новое открытие Рублева произошло уже в 19-м веке, когдавозродился интерес к древнерусскому искусству. В начале 20-го века былаотреставрирована его икона "Святая Троица", которую многие считаютвеличайшим живописным произведением в истории изобразительногоискусства.
Вспоминая суровое время, когда жил и творил Рублев,нельзя не удивляться тому, что ему удалось создать такое высокое исовершенное искусство.
Андрей Рублев почитается не только каквеликий художник, но и как святой и праведник. Ведь мудрость можновыразить не только словом. Особенно это касается древнерусскойиконописи. Вглядитесь в строгие лики святых, загляните в их глаза. Ведьперед вами не просто предметы культового поклонения. На выцветших доскахстаринных икон, на обветшалых фресках древних монастырей - тайнымироздания, раскрытые древними мастерами, их видения от познания Бога,Вселенной, людей.
Недаром многие ставят иконописца Рублева в одинряд с великими философами. Знаменитый русский скульптор Э. Неизвестныйнаписал: "Рублев никогда не читал лекций по философии, не писал нистрочки. Он даже не говорил, так как дал монашеский обет молчания.Почему же он философ? Да потому, что в России было такое понятие:"умозрение в красках".
Много других рядовых мастеров, как и он,признавали догматы церкви, благочестиво соблюдали обряды, лишь ему былодано то, что его отличает от рядового иконописца: великое прозрение,проникновение в мир человеческого духа.
Его искусство, каквдохновенная песнь, как волнующее видение, как пророчество. Ему открытабыла правда, представление о судьбе человека, его добре и красоте.Ценность Рублева не в том, что своей кистью, красками он передал то, чтодо него словами уже высказали отцы церкви. Рублев выразил в живописито, чего не выразил и даже не помыслил никто другой до него. Каждаяикона его — это торжественный гимн, это похвала, это молитва. Несуществует таких слов, таких текстов и даже песнопений, которые могли бысделать излишними то, что нас и доныне покоряет в созданиях Рублева.